Анализ книги Н.Н. Малофеева «Специальное образование в меняющемся мире. Россия»
материал по теме

Анализ книги Н.Н. Малофеева «Специальное образование в меняющемся мире. Россия»

В учебном пособии автором впервые представлена эволюция развития отношения наших соотечественников к детям с физическими и умственными недостатками и тесно связанной с ней историей возникновения и развития практики специального образования в России с X в. до 1917 г. Это поможет увидеть общие закономерности и национальные особенности в организации призрения и обучения нуждающихся в этом детей.
   Данное учебное пособие состоит из 2 частей: часть 1 – X в. – 1917 г.; часть 2 — 1917 г. — до наших дней. Каждая глава завершается разделами «Резюме», «Вопросы и задания», «Библиография». В пособие включены обширные справочные материалы (хронологические таблицы; примечания; портреты исторических деятелей; указатель имен, причастных к истории становления специального образования; геополитические карты России разных исторических периодов).
   Адресовано студентам педагогических вузов, педагогам, психологам, социологам.

Становление системы специального образования рассматривается автором в контексте изменения в российском обществе самого отношения к инвалидам как результат обретения ими права на образование и сопоставляется с соответствующими общеевропейскими процессами. Это сопоставление не только хронологическое, позволяющее оценить количественные показатели: сравнить отечественные и европейские достижения в развитии институтов призрения инвалидов, образования и воспитания детей с проблемами в развитии и еще раз задуматься: отстаем ли мы, опережаем или бесконечно догоняем западный мир? Здесь выявляется и рассматривается, как нам кажется, самое интересное и важное для специалиста — качественные особенности этих процессов. Это становится возможным благодаря использованию созданной автором и уже широко известной специалистам шкалы периодизации, выявляющей общую логику смены отношения к инвалидам, взгляда на его судьбу в разных культурных сообществах. Особенности, как показывает автор, могут быть выявлены именно при сопоставлении того, как разные страны проходят сходные этапы развития этого процесса.

   Такой подход плодотворен, потому что нацелен на осознание характера движущих сил зарождения и становления именно нашей системы специального образования. А осмысление того, как в России «особые дети» обретают право на призрение и заботу окружающих; на обучение, охватывающее в идеале всех нуждаю¬щихся в нем, помогает нам разглядеть и специфику современных процессов утверждения в нашей стране права «особого ребенка» иметь равные возможности со всеми другими детьми и быть включенным в общую с ними жизнь, то есть осмысление прошедшего в этой книге, конечно же, направленно на понимание происходящего сейчас и при всей любви к истории автор настраивает нас на предвосхищение будущего.

   В этой книге путь развития специального образования в России прослеживается до времен прочного укоренения в обществе мнения в том, что «особые» дети нуждаются в образовании и общество обязано его обеспечить. Автор показывает, что соответствующий этап строительства системы специального образования вполне мог быть успешно завершен Россией уже в первой четверти XX в., если бы не революции, не Первая мировая война, не крах Российской империи. Но в чем же тогда наши особенности, да и есть ли они вообще, ведь в этой книге приводятся данные, свидетельствующие, что хотя начинаем мы поздно и долго «раскачиваемся», но в начале XX в. в специальном образовании уже вполне соответствуем уровню «развитых» стран. Автор показывает, однако, что движущие силы и характер изменения общего отношения к инвалидам в России были иными, отличными от европейских и именно это во многом определило особенности становления нашей системы специального образования.

   Различия эти выявляются уже в самом начале — в период завоевания в общественном мнении места убеждению в законности самого права на жизнь человека немощного, нуждающегося в помощи других людей. Автор показывает, что для Руси, России это был путь не прямой и не близкий, хотя уже первые примеры милосердия властителей, энергичное начало церковного благотворения, сама укрепленность в народе традиции нищелюбия и утешения обездоленных, казалось бы, твердо обещали нам быстрые плоды. Мы знаем, что в нашей исторической и народной памяти даже государственные дея¬тели характеризуются через их отношение к больным и «убогим» людям. Тем не менее почему-то первые государственные указы о создании светских учреждений призрения инвалидов появляются у нас лишь при «западнике» Петре I, и не в русле народной традиции ми¬лосердия и сострадания, а в разрыв с ней — даже с ее презрением и запретом частной жалостливой милостыни. И к жизни эти указы вызывает не милосердие монарха, а формальные государственные соображения целесообразности и порядка в общественном устройстве.

           Прочитанное в этой книге заставляет нас задуматься о том, что первоначальное наше отставание от Европы в развитии учреждений призрения, видимо, связано напрямую не столько с самими тяготами отечественной истории (европейская история в Средние века тоже достаточно драматична и изобилует войнами, неурожаями, эпидемиями), сколько с, возможно, вытекающим из них особым устройством нашей общественной жизни. С отсутствием выраженной и непрерывно развивающейся общественной оппозиции государственной власти, прежде всего со стороны Церкви и городского самоуправления, той оппозиции, под защитой которой в Европе рождается самосознание отдельной свободной личности, что в итоге ведет к развитию современного гражданского общества.

           Автор показывает, что в строительстве системы призрения инвалидов Европа, в отличие от нас, с самого начала опирается на разные, часто конкурирующие общественные силы, имеет независимые финансовые источники, поэтому правовое положение инвалида определяется там в контексте общей борьбы за расширение гражданских свобод и прав. В России же реальным противовесом защищающей от хаоса неограниченной власти, по-видимому, всегда остается лишь частное человеческое сочувствие и милосердие. Поэтому стремление Петра I устроить жизнь «убогих людей» разумно и рационально, отказавшись от традиции непосредственной жалости и участия, хотя формально и знаменовало шаг признания властью ответственности за призрение «убогих», но отдавало их в неограниченную зависимость от неумелого, неповоротливого и мало заинтересованного государства.

          Автор показывает, как трудно на рубеже XVIII—XIX вв. Россия входила в период осознания необходимости специального образования детей-инвалидов. Формально все было в порядке и практически даже соответствовало хронологии европейских достижений в организации благотворительных учреждений призрения (правда, как отмечает автор, лишь в Москве и Петербурге), и даже первые училища для глухих и слепых детей в России появляются в сроки, сопоставимые с европейскими. Но если на Западе положение инвалидов последовательно улучшалось благодаря об¬щественным инициативам, то у нас возможность положительных изменений даровалась подданным просвещенными монархами. И эта не завоеванная, а подаренная возможность не вызывала у общества ожидаемого энтузиазма, благородные начинания не подхватывались и не распространялись широко.

            И тем важнее будет узнать читателю о том, что произошло в развитии специального образования в следующий период нашей истории, когда либерализация общества, расширение слоя образованных людей во второй половине XIX века наконец дает свои плоды и идея социального призрения, специального воспитания и обучения детей-инвалидов начинает обретать все больше сторонников. И мы ясно понимаем, почему раньше «не вытанцовывалось», хотя сами государи издавали указы и даже создавали образцы для подражания.

            Автор показывает, что не указы, не образцы, а именно изменения в общественном сознании меняют жизнь инвалидов, только тогда деятельная благотворительность становится культурной нормой и в нее вовлекаются все слои общества. Рождается понятие попечительства — широкой деятельной заботы о будущем детей-инвалидов, включающей воспитание, обучение грамоте и ремеслу. С гордостью мы читаем о том, что для России тех времен характерен больший, чем на Западе, демократизм организации обучения детей-инвалидов — пол, сословная и конфессиональная при¬надлежность ребенка не имеют значения при приеме его в школу. Происходит расширение круга и объединение специалистов, занятых лечением, обучением и воспитанием детей-инвалидов, и характерно, что именно профессионалы становятся у нас основной движущей силой организации практики обучения, создания сети специальных учебных школ, включающей заведения для глухих, слепых, умственно отсталых и слепоглухонемых детей, налаживается профессиональная подготовка специалистов.

               Активно цитируя документы, приводя свидетельства современников, автор дает читателю возможность не только почувствовать дух эпохи, но и познакомиться с тем, как формировалось профессиональное сообщество, вводит «новичков» в круг лучших профессионалов, тех, кто работал, думал, сострадал, брал на себя ответственность за «особых» детей, позволяет будущему специалисту понять, чьими руками закладывалась и строилась система специального образования.

           В этом пособии собран и представлен огромный фактический материал, поэтому особенно важно, что резюме, заключающие каждую главу, помогают читателю остановиться и подумать — обобщить и осмыслить приведенные в ней сведения, а сформулированные автором вопросы и задания позволят студенту не только закрепить и систематизировать знания, но и выработать собственное мнение о прочитанном. Представляется, что в качестве учебного пособия эта книга полезна не только студентам, профессионализирующимся в области дефектологии (специальной психологии, олигофренопедагогики, сурдопедагогики, логопедии, тифлопедагогики, специальной дошкольной педагогики и психологии) и социальной педагогики, но и для подготовки специалистов в более широкой области педагогики и детской психологии.