Теоретическая грамматика

OVERVIEW of Grammar through history: stages and main approaches

The fact that grammar is the backbone of language is an axiom which needn’t be discussed. The first recorded researches of grammar are related to ancient times; the best known to us belong to Indian, Greek and Latin philosophers.

In the course of history a variety of approaches which differ in both their theoretical bases and methods applied in the analysis have been elaborated. The most comprehensive and influential among them today are:

• taxonomic: traditional scientific and structural descriptive,  which set as their goal the creation of comprehensive classifications of language units (thus the name ‘taxonomic’);
• transformational-generative, that is interested in discovering formal mechanisms of sentence production;
• functional, aiming at describing objectively the state of things in linguistic reality and offering general and particular reasons for possible behavior of language units;
• cognitive, that researches into the effects of mental activity as reflected by language.

Of grammatical description in general we may say that it has always tried to remain fundamental, conservative, stable, but at the same time, it has inevitably reacted to the evolution of science, especially in the 20th and 21st centuries. On the whole, modern grammar and grammatical description may be essentially portrayed as expansive, anthropocentric, functional, and explanatory. It is also characterized by the distinct shift from morphology to syntax, manifesting the rise of interest to the human communicative activity.

Traditional scientific is the oldest and, consequently, the most elaborated type of grammatical description. As it is deeply rooted to ancient traditions, it often uses the notions and terms of Ancient grammar (such as nouns, verbs, subjects, predicates etc.), distinguished and defined grammatical units on a similar basis comprising meaning, function in the sentence and typical morphemes. Sentence members, types of sentences and clauses were singled out primarily on a semantic basis. Due to such supremacy of meaning definitions are often vague, ambiguous and allow several interpretations, which gives firm ground for criticism.

Structural descriptive (distributional) approach set as its task a description of the finite number of language units which were believed to constitute the structure of language. The analysis carried out on numerous recorded samples of native speakers’ oral speech (language corpus) consisted in classifying and labelling various elements at several levels: phonological, morphological and syntactic. The principle of classification was to detect the typical co-occurrence of words / word-forms in certain syntactical positions However, the structural analysis specifically 1) ignored the lexical meaning of language units and the ideas conveyed by them, 2) showed principal concern for the formal connections existing between the neighbouring language units of different lengths, 3) made no distinction between units of morphemic and syntactical nature.

Transformational-generative grammar was originally meant as adversary to the structural trend. TGG presents the sentence as a structural pattern, a rule, according to which utterances, understood and recognized as “grammatically correct” by native speakers, can be produced. (The ability to produce an infinite number of grammatically correct sentences was termed “language competence”).

Functional grammar studies the use of grammatical phenomena in situations of actual communication, treating them as means of expressing the speaker’s communicative intention. Functional grammar is not a unified theory but rather a collection of ones, united by the common fundamental principles. The most important among them are the following:

1. languages are viewed as tools of communication as the main language function is communicative;
2. language units are used in speech for a certain purpose, and language on the whole is an activity which is motivated by and subdued to the purpose it is instantly serving;
3. all extra-linguistic factors are significant;
4. the main task of a functional analysis is to discover the function of a language unit and its realization in speech, thus, a specific relationship of form and function is recognized.

Some twenty years ago a cognitive, to be more exact, a cognitive-communicative approach was born as a variety of functionalism.

In the broad sense, the name ‘cognitive grammar’ is synonymous to ‘cognitive linguistics’ and refers to a number of theories and descriptions where language is viewed as a cognitive semiotic mechanism, or instrument, i.e. as a system of signs functioning to represent (to code) and transform information of various types in order to store and make use of this information. In the narrow sense, cognitive grammar is a particular grammatical description that opposes generative grammar. It presents an attempt to produce a description of how syntax and lexicon intertwine and work as a unity.

By way of clarifying the attitude to the relations between these directions it may be stated right here that functionalism focuses on the communicative factors influencing the structure of language, whereas cognitivism researches into the effects of mental activity as reflected by language.

Студентки 2 курса

факультета ГПН

Meanings of the genitive case in nouns

 The category of case of nouns is the system of opposemes showing the relations of the noun to other words in speech. Case relations reflect the relations of the substances the nouns name to other substances, actions, states in the world of reality (Chaimovich, p. 60).

These relations can vary considerably, and  L.S. Barkhudarov tells us about 6 main meanings  which  the morpheme of the Genitive Case can imply:

1) Possession (the so called Possessive Genitive):

John's car, Bill's beard, the old man's family. All these constructions can lead us to the sentences with the verb "to have" as a predicate:

John has a car. Bill has a beard, etc. The verb gives us this meaning of belonging or possession.

2) Subjective relations (the so called Subjective Genitive):

Mary's happiness,  the girl's beauty, my uncle's death.  These  constructions can lead us to the sentences where the first part of the construction  is a subject and the second one corresponds to the predicative. Mary is happy. The girl is beautiful, etc.

3) Objective relations (Objective Genitive):

John's surprise, Smith's trial. These constructions can lead us to sentences where the first part of it is an object: Somebody surprised John. Somebody tried Smith.

4) Measure (so called Adverbial Genitive):

Two hours' work, a month's leave. The first part of such construction is a  temporal noun, and the whole can be transformed into the sentence with this temporal noun as an adverbial modifier: John worked for two hours. Mary was on leave for a month.

5) Equation (so called Equational Genitive):

A mile's distance, an arm's length. The first part of such construction is a noun denoting distance and measure, and the whole can be transformed into the sentence where the second part of it is a subject and the first one is part of a predicative, and meaning of the sentence is equation between notions behind the subject and the predicative. The distance is a mile. The length is an arm.

6) Kind or species (so called Genitive of Destination)

children's books, ladies' garments, men's rooms. These constructions can be transformed into sentences where the second part of it is a subject and the first one is part of the predicate with the preposition "for".

There is a number of constructions which does not fit into any of the groups mentioned above, and L.S. Barkhudarov quite gracefully places these incongruities into a vast group of "miscellaneous", for example:

My aunt's letter, Nick's school, yesterday's paper, etc.

Литература:

1. Л.С. Бархударов. Очерки по морфологии современного английского языка. М., 1975

2. Б.С. Хаймович, Б.И. Роговская. Теоретическая грамматика английского языка. М., 1987

Keda Olga, 4-46

Predicativity. Means of expressing predicativity

Predicativity is the main differential feature of a sentence. It refers the utterance to reality.

When we compare the word group the doctor's arrival to the sentence The doctor arrived we may see that the former  specify neither the time of the action nor the manner in which it is regarded by the speaker (whether the action is desirable, actual or past), while the latter show us that the action took place in the past.   When we have the time reference the utterance becomes complete, real and important. So predicativity helps us to "evolve the utterance, to relate it to reality, to give it completeness and to make up a sentence".^[1]

Predicativity may be expressed by:

1) Intonation. Intonation helps us to differentiate a sentence from a word group (even if these words are related in accordance with grammar rules of the language, they are only would-be sentences without intonation).

2) Finite Form of the verb.

- This form shows whether the action of the verb is real or unreal, desirable or necessary:

Were it only true! It is true.

-  Finite form shows the time of the action (past, present or future):

He lives here. He lived here. He will live here.

- Finite form of the verb points out how the utterance is related to the speakers involved: 1st person involves the speaker himself, 2d person tells us that the utterance is addressed to the interlocutor, 3d person shows that the utterance refers to none of the speakers involved.

3) Sometimes predicativity may be expressed by the absence  in the sentence of the verb itself.

Why not go there? (no verb in the finite form)

No smoking! English spoken here. Some water!

Литература:

1. Смирницкий А.И. Синтаксис английского языка. М., Издательство литературы на иностранных языках, 1957, с. 48-54, 100-111.

2. Б.С. Хаймович, Б.И. Роговская. Теоретическая грамматика английского языка. М. "Высшая школа", 1987, с.220-233

АРТИКЛЬ В КОНТЕКСТЕ ТЕОРИИ РЕФЕРЕНЦИИ.

РЕФЕРЕНЦИЯ И НОМИНАЦИЯ

По справедливому замечанию крупного отечественного теоретика В.Г. Гака, НОМИНАЦИЯ и РЕФЕРЕНЦИЯ имеют дело с одним и тем же явлением - отношением имени к обозначаемому объекту, и различие между этими понятиями, по-видимому, заключено в направлении анализа. ТЕОРИЯ РЕФЕРЕНЦИИ стремится выяснить, на что указывает данное имя, каково его значение (как устроено имя в языковом отношении). Отсюда и основные проблемы этой теории: идентичность (разнозначность) имен, проблема предметности референта, его существования. Теория номинации рассматривает, как объект получает свое название. Если номинация ориентирована на “обозначение всего отражаемого и обозначаемого человеческим сознанием, всего сущего и мыслимого - предметов, лиц, действий, качеств, отношений и событий", на нахождение “прямых языковых коррелятов понятий и мышления”, то референция имеет дело, в частности, с “механизмами, позволяющими связывать речевые сообщения и их компоненты с внеязыковыми объектами, ситуациями, событиями, фактами, положениями вещей в реальном мире». В плане референциональных способностей языковых средств референция трактуется либо широко, либо узко. Некоторые лингвисты применяют термин “референция” только к высказываниям о конкретных индивидуализированных объектах, что суживает ее понимание. В последнем случае имя или именная группа референтны, "если они соответствуют некоторому объекту или группе объектов, выбранных из данного класса объектов и представленных в сознании говорящих”; они нереферентны, “если не соотносятся с каким-либо индивидуализированным объектом, но с классом в целом, либо с признаками этих объектов”. При широком понимании референции референтными считаются все виды отношений языковых знаков и выражений к действительности, иными словами, референцию возможно производить к объекту, лицу, событию, процессу, месту или определенному признаку.

В английском языке принято различать два типа референции в составе именных групп: определенную и неопределенную.

Средствами референции признаются местоименные и артиклеобразные элементы в составе именной группы (а также категории вида, времени, наклонения в составе глагольной группы). Артиклеобразные и местоименные выражения входят в референциональный аспект именного выражения (группы, состоящей из существительного, артикля и описывающих существительное выражений), реализуемый семантической категорией качественной детерминации (определенности/неопределенности). Поскольку одним из маркеров определенной и неопределенной референции является артикль, представляется целесообразным кратко рассмотреть некоторые теории артикля, соотносимые с теорией референции.

В рамках теории актуализации артикль рассматривается как актуализатор существительного, благодаря которому виртуальное понятие переводится в актуальное в речи: основной семантической функцией (ролью) артикля является актуализация понятия, иными словами, артикль соотносит понятие с действительностью (С.Д. Кацнельсон). Референция, как уже отмечалось, есть соотношение актуализованного, включенного в речь имени или именной группы к объектам внеязыковой действительности, актуализатором же имени является артикль. В этом смысле, теории актуализации и референции демонстрируют сходство в плане рассмотрения артикля как средства соотнесения понятия с действительностью.

Рассматривая функционирование артикля с позиции теории определенности/неопределенности, можно сделать вывод о том, что в основных чертах эта теория также сходится с теорией референции. Так, выделяемая в лингвистике категория определенности/неопределенности рассматривается как двучленная категория, непосредственно связанная с теорией артикля. Роль ее сводится к необходимости указания на степень знания о предмете, то есть определенности и неопределенности данного предмета. В одном случае, называя предмет, говорящий имеет в виду один из многих предметов (какой-либо неопределенный предмет), а в другом случае - уточненный, единственно возможный в данной ситуации, индивидуализированный. При этом функция определенного артикля в представлении предмета как “индивидуализированного” прямо соотносится с той ролью, которая приписывается определенному артиклю теорией референции - индивидуализацией объекта. К тому же, такое понятие, как пресуппозиция говорящих (разделяемое ими знание, необходимое для построения и понимания высказывания), одинаково характерно и для теории референции и для теории определенности/неопределенности.

В рамках логической теории подчеркивается роль артикля в отражении объема и содержания понятия. Содержание понятия указывает на признаки, на основе которых оно сформировано, объем - на количество элементов, охватываемых понятием. Так, определенный артикль связан с объемом понятия, выражая тотальность или единичность, например: The cat is an animal / I see the cat of my neighbours (Гак, 1986). Теория референции соприкасается с логической теорией в том плане, что определенная референция может быть как тотальной, так и единичной, что в свою очередь связано с двумя функциями определенного артикля - с функцией генерализации и с функцией индивидуализации.

Важным является также вопрос О СУЩНОСТИ АРТИКЛЯ И ЕГО МЕСТЕ В СТРУКТУРЕ ЯЗЫКА. В англистике нет единой точки зрения по данной проблеме. Одни исследователи считают артикль частью речи и рассматривают его как отдельное слово, другие полагают, что артикль является морфемой. Среди тех, кто считает артикль отдельным словом, мнения также расходятся. Одна группа ученых относит артикль к разряду местоимений (А. И. Смирницкий, О. Есперсен, А. Соммерштейн), другая - к разряду прилагательных (Р. Пенс, Дж. Несфильд). Распространено представление об артикле как о детерминативе или определителе существительного, который составляет с ним аналитическое образование и занимает промежуточное положение между свободным синтаксическим соединением слов и соединением грамматического аффикса со значимой основой (М.Я. Блох). Большинство языковедов считает артикль служебной частью речи.

Говоря о значении артикля, следует подчеркнуть, что этот вопрос также вызывает противоречивые суждения. В частности, А. Гардинер (1951) считает, что артикль не имеет никакого значения. Большинство же авторов признает наличие значения у английского артикля. Так, Е. А. Рейман (1988) полагает, что как определенный, так и неопределенный артикль обладает собственным, самостоятельным значением, при этом оба артикля имеют общее для них частеречное значение. По отношению к имени существительному артикли выполняют дифференцирующую функцию, которая заключается в том, что наличие или отсутствие артикля при существительном является показателем уровня обобщения в семантике существительного. Частеречное значение английского артикля определяется как значение “идентификации”. Обобщенная идентификация характеризует значение неопределенного артикля, индивидуализирующая идентификация является значением определенного артикля.

ВОЗМОЖНОСТИ СОВРЕМЕННЫХ МЕЖДИСЦИПЛИНАРНЫХ ИССЛЕДОВАНИЙ: ФУНКЦИОНАЛЬНАЯ ГРАММАТИКА И СТИЛИСТИКА

В широкой лингвистической парадигме, получившей название функционализма и рассматривающей языковой знак как сущность, в которой объективировано единство мышления и коммуникации, выделяются два основных направления - коммуникативно-прагматическое и когнитивное, изучающие характер систематизации, категоризации и концептуализации запечатленного в языке человеческого опыта (Жаботинская,1992). Если ПРАГМАТИКА рассматривает речевые акты и условия их реализации в процессе коммуникации (то есть отвечает на вопрос “как?”), то КОГНИТИВНАЯ ЛИНГВИСТИКА анализирует содержание, облекаемое в форму речевых актов (то есть отвечает на вопрос “что?”).

Изучение экспрессивно-коммуникативной функции языка является предметом идейных совпадений лингвопрагматики и стилистики. Аспект прагматического в стилистической интерпретации имеет отношение к использованию стилистически маркированных языковых средств для достижения коммуникативных целей, в частности, к изучению особых языковых построений (стилистических приемов) как средств повышения воздейственности речи. “Можно без преувеличения сказать, что все то, что при анализе текста квалифицируется как стилистически отмеченное, в равной степени относится и к прагматике языкового употребления” (Лузина, 1991).

Изучение стилистически маркированных языковых средств является частью более широкой проблематики языкового варьирования. Признается, что стилистически значимое языковое варьирование предполагает наличие синонимии в языке, в том числе, синонимии грамматической. Если принять, что “стиль - это выбор”, то выбор языкового средства (того или иного члена синонимичного ряда) может производиться с учетом экспрессивной коннотации, которая в речи становится основой различных стилистических приемов. Стилистический прием всегда является обнаружением потенциальных выразительных возможностей определенных языковых средств.

Экспрессивные возможности синтаксических конструкций отмечались многими лингвистами. В. В. Виноградов в круг необходимых исследований по стилистическому синтаксису включал “проблему экспрессивных - выразительных, изобразительных - оттенков, присущих той или иной синтаксической конструкции или тем или иным комбинациям синтаксических конструкций” (Виноградов,1955).

Поскольку экспрессивная функция языка - это способность выражать эмоциональное состояние говорящего, его субъективное отношение к обозначаемым предметам и явлениям, некоторые атрибутивные структуры, в силу особенностей своей грамматической семантики, могут приобретать в речи некоторую эмоциональную окрашенность. Так, атрибутивная структура, допускающая употребление родительного падежа с названием стран и народов (в отличие, скажем, от предложного сочетания) рассматривается стилистами как “персонификация” (Арнольд,1981), которая, даже будучи сильно стертой, сохраняет эмоциональную окрашенность, придает высказыванию некоторую приподнятость стиля. Сравните: 

Out of the half darkness, beyond the little strip of Park Land at the water’s edge, the huge empty houses of Chicago’s fashionable folk made a greyish-blue blot against the sky. (Sh.A., 151)

He was also not sure if “A Tale of Two Cities”, revived after many years, was going to appeal to the citizens of Worcester. (B.C., 10)

Экспрессивность здесь создается за счет кажущейся несовместимости грамматической семантики “принадлежности” и лексико-грамматического характера (неодушевленности) существительного в родительном падеже. В другом случае для достижения большей экспрессивности из двух номинативных синонимов - атрибутивных структур с прилагательным/причастием и предложным сочетанием выбирается тот, который выражает признак не непосредственно, а через отношения между предметами, то есть с использованием однокоренного существительного, образованного путем деривации. Сравните:

She must always have been a cold self-possessed woman. (S.M.2,157)

She was a woman of great self-possession. (S.M.2,156)

При этом предлог ”of”, в отличие от других предлогов, не просто фиксирует какие-то конкретные отношения, но и представляет эти отношения как характерный признак предмета, как его квалификацию. Сравните также: 

It seemed to give her a remarkably respectable, conventional air. (H.E.B.1,78)

The women were a strange contrast as they stood there in the flower-filled room with its air of luxurious impersonalness which is so characteristic of any hotel room whenever one may find it. (B.C.,40)

(В последнем примере идея типичности, характерности признака дублируется контекстом). Представляя признак объекта как типичный, характерный, автор высказывания выражает свое субъективное отношение к обозначаемому.

В работах по экспрессивному синтаксису отмечается, что определенную экспрессивную коннотацию, экспрессивный заряд несет длина атрибутивной синтаксической структуры, наличие пре- и постпозитивных атрибутов, сочетание пре- и постпозитивных атрибутов при одном определяемом, например: This red, blue-eyed, light-lashed, tow-haired face stuck as firmly in his memory as the girl’s own face. (J.G.,67)

Предложные определения в постпозиции, но без обособления, могут участвовать в стилистическом приеме антитезы, который строится на параллелизме синтаксических конструкций. Например: The witch with the mummy face began to talk to him... The witch with the puffy face seemed to be listening from her stool, motionless... (J.Cn., 22)

Усиление экспрессивности может идти за счет ритмической организации двух или более обособленных определений, например: Ashurst, red and rigid, looked across the table at a red and rigid Stella. (J.G., 92)

(В данном примере экспрессивность достигается также синтаксическим противопоставлением обособленных постпозитивных и препозитивных определений, тождественных лексически).

Считается, что постановка одного или нескольких прилагательных после определяемого слова придает высказыванию несколько архаизированный, приподнятый характер, организует его ритмически, может акцентироваться наречиями или союзами и даже получает оттенок предикативности, рапример: At the foot of a crumbling fifty-foot cliff... was a beautiful little palm-studded beach for swimming..., complete with even a dancehall-bar and little restaurant, now closed and silent and sad. (J.J., 121)

Обособление на письме может выделяться как запятыми, так и тире - для создания эффекта эмфазы. Например: Her talk - quick, rather hard and shy, yet friendly - seemed to flourish on his silences... (J.G., 92)

Здесь экспрессивность высказывания достигается как графически, так и за счет увеличения числа обособленных определений (свыше трех). Усиление экспрессивности при обособлении может производиться путем увеличения предикативности структуры. При этом из синонимического ряда выбирается тот синоним, в котором предикативность более эксплицирована, например, структура с придаточным предложением. Сравните:

His eyes, pale blue and rather large, were weary. (S.M.2,167)

Her hear, which was nearly black, hang untidy... (B.C., 9)

Крайняя степень обособленности - парцелляция - также выполняет различные стилистические функции в тексте, в частности, функцию эмфазы. Парцелляция и обособление считаются однородными явлениями и разграничиваются лишь с помощью графического критерия. Парцеллят на письме отделяется финальными знаками, а обособление - запятой, тире, например: Quite a new sensation; terribly delightful, bringing a sense of completed manhood. (J.G., 75)

Атрибутивные структуры могут выполнять еще один вид обособления - парентетические внесения, экспрессивная функция которых заключается в том, чтобы “характеризовать сообщаемое с позиции говорящего к сообщаемому” (Русская грамматика, 1980). Сравните, например, как участвуют в парентезах, относящихся к категории отсылки, грамматически синонимичные выражения:

What Alstons had died were the things they came to, after trees - the recent ones, overflowed from the family graves and laid out on this side of Delight Baptist Church,..., with the people around them that never had family graves to begin with - Rosacoke’s Papa (who was her grandfather and who by the time he died had completely forgotten Miss Pauline his wife...) (R.P., 182)

And on the four or five occasions during the year when Ellen would bring the children to spend the day at her father’s, the aunt (that strong vindictive consistent woman who seems to have been twice the man that Mr Coldfield was... ) (W.F., 72)

Особая роль в реализации коннотации экспрессивности принадлежит повтору, то есть перечислению в речи (тексте) синтаксически однотипных структур. Перечисление синонимичных однотипных структур не является избыточностью в языке, но создает напряжение в повествовании, передает состояние взволнованности говорящего, привлекая тем самым внимание слушающего к наиболее важному в данном высказывании и усиливая воздействующую функцию всего сообщения. Эта стилистическая фигура (повтор и нарастание) часто реализуется употреблением одного и того же члена синонимического ряда, например: We passed an old man musing among laurels /.../ and came through a broad shaded colonnade to a spacious cool palace, full of pleasant fountains, full of beautiful things, full of the quality and promise of heart’s desire. (H.W.,39)

No: just the face of a man who contrived somehow to swagger even on a horse - a man who so far as anyone /.../ knew either had no past at all or did not dare reveal it - a man who rode into town out of nowhere with a horse and two pistols and a herd of wild beasts /.../ - a man who fled here and hid, concealed himself behind respectability,... (W.F.,38-39)

Наконец, “игра синонимов”, то есть употребление в одном и том же контексте разных членов одного ряда ФСС, может использоваться при создании рекурсивных приемов с целью образного представления объекта и ситуации. Рекурсия в лингвистике и в искусстве вообще применяется для расширения протяженности и глубины действия, пространства, времени и любых других параметров бытия. В арсенале лингвистической рекурсии имеется множество выразительных схем. Среди них - замыкающие начало и конец повествования повторы слов или структур, рекурсивные вызовы одной схемы развития сюжета или описания с разным наполнением параметров. В плане выражения - это, в частности, параллелизм, стилистический повтор с уточняющими комментариями, в которых используются разного рода атрибутивные конструкции.

Например: The girl wore a light blouse of silk, a short skirt of black velvet and a pair of very thin silk stockings that showed the flesh of instep and shin so plainly that he could see they were reddened by the warmth of the fire. She had on a pair of dainty cloth shoes with high heels, but what was wonderful about her was the heap of rich black hair piled at the black of her head and shadowing the dusky neck. (A.E.C., 193)

Именные группы “a blouse of silk” и “silk stockings” - члены синонимического ряда с общей семантической функцией “отношение объекта и его свойства (материал)”, a “stockings that showed” и “hair... shadowing “ - синонимы с общей семантической функцией ”субъектно-предикатные отношения”.

Еще более показательным в плане рекурсии является отрывок из романа У.Фолкнера “Авессалом, Авессалом!”^[1] В нем основная сюжетная линия постоянно обогащается все новыми измерениями, развиваясь вглубь, а характер повествовательной речи поражает тем, что фразы текут медленно и тяжело, захватывая в себя массу сведений и растягиваясь порой в длиннейшие периоды.

He probably did not even look at her twice as weighed against his own family and children - ...as against Ellen who, though small-boned also, was what is known as full-bodied /.../ and against Judith already taller than Ellen, and Henry...; this face which rarely spoke during the meal, with eyes like (as you might put it) pieces of coal pressed into soft dough and prim hair of that peculiar mouse-like shade of hair on which the sun does not often shine, against Judith’s and Henry’s out-of-door faces... - this small body of Miss Rosa’s with its air of curious and paradoxical awkwardness like a costume borrowed at the last moment and of necessity for a masquerade which she did not want to attend: that aura of a creature cloistered now by deliberate choice and still in the throes of enforced apprenticeship to, rather than voluntary or even acquiescent participation in, breathing - this bound maidservant to flesh and blood waiting even now to escape it by writing a schoolgirl’s poetry about the also-dead. The face, the smallest face in the company, watching him across the table with still and curious and profound intensity... (W.F.,80)

В этом отрывке используются синонимы, входящие в одни и те же синонимические ряды. Сравните:

Выражение отношения типизации

A         (1)         eyes like pieces of coal

                awkwardness like a costume

        (2)        mouse-like shade

B         (1)        that aura of a creature

        (2)        a schoolgirl’s poetry

Выражение субъектно-предикатных отношений

(1)                the face which spoke

(2)                this maidservant waiting

Выражение отношения объекта и его признака

(1)                air of awkwardness

(2)                still and curious and profound intensity

Стилистическим фактором может регулироваться и выбор между референциональными синонимами. В акте коммуникации, который протекает в идеально-отраженной области интенциональных идей, выступающих в форме коммуникативных представлений, в частности, представлений субъекта об объекте и его отношениях с ним (Атаян, 1981), разные субъекты в конкретной речевой ситуации могут оценивать свои отношения с объектами одинаково и по-разному. В художественном тексте реальный субъект - это персонаж литературного произведения, потенциальный субъект - его автор.

Автор может комментировать события как с позиции реального субъекта - персонажа, так и со своей собственной. Если потенциальный субъект “отстраняется” от объекта и всех происходящих событий, связанных с персонажем, происходит эффект “отчуждения” автора. Автор может “сближаться” с персонажем в оценке объекта. “Сближение” зон бытия потенциального и реального субъекта может проводиться автором текста для создания эффекта “интимизации”. Сравните:

...all men and mashines were carefully watched by other counterpart men and mashines /.../ The moment that the door swung open..., each of the men ran for the predesignated station wagon. (B&W,68)

His hand gripped with pitiable eagerness... as though the nerves inside them had been forced taut for so long that now they had burst beyond their strained tegument; /.../ these nerves and muscles in his two legs and two armes seemed to work independantly. (W.S.,305)

His hands encircled Art’s face, the finger-tips pointing toward the scene his eyes had been driven from. My eyes dwelt, fascinated upon those finger-tips. (S.Ch.,89)

В примере с these автор текста, описывая переживания и усилия своего героя, выбирает местоимение и тем самым сближает свою зону бытия и зону бытия своего персонажа. Он представляет событие как происходящее у него на глазах, добиваясь сопереживания читателя. В примере с those автор произведения и текста - одно и то же лицо, он совмещен со своим персонажем и оценивает события с его позиции. Для достижения эффекта “отчуждения” автор как бы отстраняется от объекта речи, не в силах осознать ужас происходящего (в рассказе описывается несчастный случай в шахте). Избрав определенный артикль единственно в целях индивидуализации референта, автор никак не соотносит объект со своей зоной бытия, не обнаруживает своего личного отношения к объекту.

Различия между синонимами, соотносящими языковое выражение и его внеязыковой референт, могут быть использованы в целях организации художественного текста, создания обусловленной замыслом автора архитектоники литературного произведения. В тех случаях, когда референтная линия текста выстраивается автором в соответствии с его собственной творческой задачей и игра «референциональных синонимов» приобретает характер изобразительного средства, стилистика смыкается с теорией текста, образуя широкую пограничную область. Так, в романе У.Фолкнера “Авессалом, Авессалом!”, где умышленно нарушены традиционные правила построения романного времени и действие разворачивается не в хронологической последовательности, “но словно медленно кружится в огромном резервуаре истории, не знающей разделения на вчера, сегодня, завтра” (Анастасьев, 1982), употребление всех трех функциональных синонимов - the, this, that - позволяет автору по своему усмотрению менять угол зрения на описываемые события. Сами события романа совершаются почти в столетнем промежутке, между годами, когда главный герой романа Сатпен бежал из дома, отправляясь в долгое жизненное плавание, и годом, когда другой персонаж романа, Квентин, принялся распутывать таинственные и страшные истории древних лет. Сравните: 

That was what they saw, though it was years before the town learned that that was all which he possessed at the time - the strong spent horse and the clothes on his back and a small saddlebag... (W.F., 53)

... it was General Compson who first realized that at this time Satpen lacked not only the money to spend for drink and convivality, but the time and inclination as well; that he was at this time completely the slave of his secret and furious impatience, his conviction gained from whatever that recent experience had been - that fever , mental or physical - of a need for haste, which was to drive him for the next five years - as General Compson computed it. (W.F., 53-54)

В примере с артиклем автор текста (У. Фолкнер), описывая первое появление Сатпена в городе, только устанавливает отношение индивидуализирующей референции между этой ситуацией и именем “the time”, не соотнося объект речи”time” со своей временной сферой, поскольку это для него нерелевантно. В следующем примере один из персонажей романа, генерал Компсон, представляет описываемое событие то как входящее в его временную сферу (“this time”), то как выходящее за его пределы в прошлое (“that experience”) и в будущее (“that fever”), сопровождая процесс индивидуализация референта хронологизацией событий под своим собственным углом зрения.

В романе “Авессалом, Авессалом!” мир представлен в резко субъективном преломлении - через восприятие его героев, авторское присутствие в тексте порой вовсе неощутимо. И, тем не менее, он проявляет себя - в “чужом” слове, сближая себя со своими персонажами. Автором романа используется сложнейшая литературная техника - постоянная смена углов зрения, в которой критики были склонны усматривать усилия чисто экспериментального свойства. События романа предстают перед читателем, главным образом, в отраженном восприятии персонажей, в их “личностном” осмыслении. Авторская же оценка происходящего осуществляется с точки зрения общины, человеческого сообщества, формируя образ коллективного рассказчика. Поэтому монологи отдельных лиц сменяются объективной повествовательной речью, которая противостоит их субъективной оценке. Сравните два отрывка из романа, которые отличаются композиционной симметричностью и одинаковой или сходной структурной организацией (повтор и параллелизм). Различаются они выбором синонимов: this для характеристики объекта как “представляющего важность, значительность” для говорящего, как находящегося в фокусе его интереса, и the - для нейтральной, объективной авторской оценки.

You see? there they are: this girl, this young countrybred girl who sees a man for an average of one hour a day for twelve days during his life /.../, yet is bent on marrying him to the extent of forcing her brother to the last resort of homicide, even if not murder, to prevent it...; this father who had seen that man once, yet had reason to make a six hundred mile journey to investigate him...; this brother in whose eyes that sister’s and daughter’s havoc and happiness, granted that curious and unusual relationship which existed between them, should have been more jealous and precious than to the father even...; and this lover who apparently without volition or desire became involved in an engagement..., who took his dismissal in the same passive and sardonic spirit... (W.F.,109)

He knew what would be there - the woman whom he had seen once and seen through, the girl whom he had seen through without even having to see once, the man whom he had seen daily, watched out of his fearful intensity of need and had never penetrated - the mother who had taken Henry aside before they had been six hours in the house on that Christmas visit and informed him of the engagement almost before the fiance had time to associate the daughter’s name with the daughter’s face... (W.F.,305)

Перечисленные выше явления отнюдь не исчерпывают всех потенциальных возможностей грамматических синонимов. Данный фрагмент – лишь одна из иллюстраций к утверждению, что выбор между синонимами, наряду с задачами адекватного представления объекта действительности, может быть продиктован и изобразительными целями, то есть задачами выражения отношения автора высказывания к объекту речи и воздействия на адресат.

По материалам монографии Т.С. Сорокиной

«Функциональная грамматическая синонимия в английском языке» (1995)

Студентки 2 курса

факультета ГПН

группы 4-46

Кеда О.В.

The category of correlation.

Various interpretations of perfect forms

The category of correlation (Phase) is constituted by the opposition of Perfect and non-Perfect forms. The marked member of the opposition is Perfect, which is built up by the auxiliary have in combination with the past participle of the notional verb.

The position of the perfect forms in the system of the English verb has long been discussed and is still controversial. There are several views on the essence of the perfect forms:

1) so called "tense view" (O.Jespersen, H. Sweet, G. Curme, N.F. Irtenyeva): the category of perfect is a peculiar tense category. According to this view, the difference between the perfect and non-perfect forms is that the former denotes a "secondary temporal characteristic of the action" (Блох, с. 161). It shows that this action precedes some other action in the present, past or future.

However, if the perfect were a tense category, the present perfect would be a union of two different tenses (the present and the perfect), as the past perfect would be a union of two different tenses (the past and the perfect), so as the future perfect,  and that is impossible.

2) so called "aspect view" (M. Deutschbein, E.A. Sonnenschein, G.N. Vorontsova) : the category of perfect is a peculiar aspect category. This view underlines the idea of the successive connection of two events expressed by the perfect, its resultative semantics.

However, the aspective view has its pitfalls as well. For example, if we compare such forms as is writing - has been writing, was writing - had been writing, we'll see that all these forms belong to the continuous aspect, but they cannot be said to differ from each other on the aspect line. So perfect is not an aspect.

3) so called "time correlation view" ( A.I. Smirnitsky, L.S. Barkhudarov, B. A. Ilyish, M.Y. Blokh): the perfect form is a specific category, different from both categories of tense and aspect. Its main meanings are:  a) precedence (an action expressed by a perfect form precedes some moment in time); b) correlation (an action expressed by a perfect form is related to other action or moment in time). In both cases the lexical meaning of the verb, the tense category of the form, the syntactical context, and the extralinguistic factor (the situation in which the perfect form is used) influence the use and shades of meaning of the perfect forms.

Literature:

1. Бархударов, Л.С. Очерки по морфологии современного английского языка. М., "Высшая школа", 1975

2. Блох, М.Я. Теоретическая грамматика английского языка. М., "Высшая школа", 2000

3. Ильиш, Б.А. Строй современного английского языка. Л., "Просвещение", 1971

TYPES OF THE PREDICATE

The Predicate is one of the two main parts of the sentence.  The Predicate with the Subject makes up the predicative bond. It predicates features and characteristics of the Subject and is in concord with it.  The classification of Predicates can be based on:  1) Structural parameters: simple vs. compound and 2) Morphological parameters: verbal vs. nominal:
1. SIMPLE VERBAL PREDICATE – SVP 

This is a verb phrase in a simple or compound tense form, in active or passive voice. e.g.: Somebody broke the door. The door had been broken.
The phraseological P is the subtype of the SVP. It is made up of two constituents functioning in a phrase which semantically equals one lexical unit. There are two kinds of phraseological SVP:
1) Finite verb with vague meaning + verb-like noun (e.g.: to have a look, to have a walk, to give a push, to give a start, to take a walk, to take a look, to take a shower, to make a move.)
2) Vague verb + abstract noun without article + preposition (usually of: to get rid of, to get hold of, to take care of, to make fun of, to make use of, to lose sight of, to catch sight of)

2. SIMPLE NOMINAL PREDICATE – SNP 

This type does not contain verbal form; it is just a noun or an adjective. There are two types, according to the word order: 1) S – P type – usually in exclamations of absurdity (e.g.: He, a gentleman! She, a beauty! Me, stupid!) N.B. These are not elliptical sentences with a dropped link verb because if such a “missing” verb is inserted the meaning would change radically, cf. He, a gentleman! – He is a gentleman. 2) P – S type – “thoughtful” remarks (e.g.: Nice thing, beer! Splendid game, cricket!)

3. COMPOUND VERBAL PREDICATE – CVP 

In this case the P contains two parts based on two different lexemes, two lexical units, one of which is notional (bears the semantic contents) and the other one is a semi-auxiliary which has either modal or assertive meaning. There are two subtypes of CVP: 1) The modal CVP : Modal verb + infinitive (e.g.: can go, may arrive, must come); Verb with modal meaning + ing form (e.g.: want to go, intend to find, wish, long, yearn, expect, desire);   Be/have + infinitive (e.g.: He has to come. He is to arrive tomorrow.); Be/going + infinitive (e.g.: He is going to leave. Here belong phrases like: had better, had best, would rather: I would rather stay but I had better go.)  2) The aspective SVP: Here the semi-auxiliary has aspective meaning of beginning, duration, continuation, ending, stopping etc. Such verbs are: to begin, to continue, to stop, to cease, to keep. Here belong the phrases WOULD + inf. and USED TO + inf. which express habitual actions in the past.
4. THE COMPOUND NOMINAL PREDICATE – CNP – S – (link-V – Cs)

CNP consist of link-V + Predicative (subject complements), where link-V is a “bridge” (link between the S and its features, expressed by the Cs). Thus the Cs bears the notional content of the CNP and the true link-V is just a connection and is normally void of lexical meaning. The most typical link-V are: be, become. In some cases link-Vs may have partially retained some lexical meaning while being at the same time a link-V – such cases are known as “double predicates”:   She married young = she married + she was young.  

5. In addition to the four types of Predicates outlined above, also are MIXED TYPES:

1) Modal nominal P: It must be very funny. You needn’t be afraid.
2) Aspective compound nominal P: He continued to be afraid.

3) Modal compound aspective P: He must stop doing nothing.

List of books:  

Б.А.Ильиш «Строй современного английского языка».-Л., 1971.-265с.

В.Л. Каушанская «A grammar of the English language».-Л., 1963.-322с.

http://englishgoeseasy.blogspot.ru/2012/11/4-predicate.html#more

PARTS OF SPEECH: GENERAL ISSUES

ПОЯСНИТЕЛЬНАЯ ЗАПИСКА

Настоящее пособие предназначено для студентов 3 курса очного и очно-заочного отделений факультета ГПН, обучающихся по специальности 022600 «Теория и методика преподавания иностранных языков и культур», квалификация «Лингвист, преподаватель», а также для студентов направления 131100 «Лингвистика», квалификация «Бакалавр».

Данное пособие является обучающим материалом нового поколения, поскольку его создание проводилось в контексте компетентностной модели подготовки современных специалистов.

Авторы пособия полагают, что восприятие процесса обучения сквозь призму понятия «компетенция» позволяет на практике реализовывать личностно-деятельностный подход и как следствие, готовить специалистов, обладающих такими личностными качествами, которые обеспечат им успешность в профессиональной деятельности. Применительно к «Рабочим тетрадям по теоретической грамматике» сформулированное положение означает следующее.

Как известно, в результате изучения теоретической грамматики английского языка у студентов должны сформироваться представления как о сущности, так и о возможных способах понимания и интерпретации грамматических явлений современного английского языка. Они должны научиться анализировать и сопоставлять различные исследовательские версии, выделять положительные и отрицательные стороны чьего-либо мнения, исходя из определенной точки отсчета для анализа. Иначе говоря, перспективной задачей здесь становится формирование критического мышления у студентов.

Характеризуя теоретическую грамматику как учебную дисциплину, нужно сказать, что предмет это чрезвычайно сложный, объемный, нагруженный терминологически, требующий умения теоретически мыслить, анализировать и синтезировать заключения на высоком уровне абстрактных обобщений, и – что немаловажно – подготавливающий студентов к изучению еще более сложной учебной дисциплины, какой является «История английского языка и введение в спецфилологию». Добавив к этому впервые вставшую необходимость воспринимать сложный материал на слух и фиксировать его (хотя бы частично) в письменной форме, мы получим практически невыполнимую для студентов задачу, даже если примем во внимание достаточно высокий уровень владения практическим языком у основной массы студентов.

Еще один момент, усложняющий изучение теоретической грамматики, связан с тем, что не существует единого учебника, к которому обучающиеся могли бы апеллировать как к непротиворечивому источнику сведений по дисциплине. Каждый из существующих в небольшом количестве трудов по теоретической грамматике, написанных для высшей школы, является изложением авторского видения системно-структурных отношений в современном английском языке и таким образом учебник сам по себе становится источником дискуссионных позиций. Адресуя студентов к этим изданиям, мы должны предусматривать возможные разночтения и в качестве опережения задавать определенные интерпретационные стратегии и тактики. Сказанное выше определило структуру пособия.

Каждый раздел пособия обладает содержательной самодостаточностью, все разделы имеют единообразную форму. Это таблица на альбомном листе формата А4, в которой предусмотрены следующие разделы с соответствующим наполнением: терминологический набор, обеспечивающий обсуждение вопроса, основные положения и концепции в рамках вопроса, дискуссионные положения, ссылки на смежные или контрастирующие теории и точки зрения. Наполнение граф таблицы ни в коей мере не дублирует содержание лекции или учебного издания, а лишь намечает ход рассуждений по вопросу, а также расставляет акценты в значительных по объему фрагментах курса.

Как видится, нет этапа изучения теоретической грамматики, где этому пособию нет места. С точки зрения содержательной направленности, во время лекций эти таблицы позволяют ориентироваться в ходе слушания материала, на этапе подготовки к ответам на семинарах они направляют самостоятельную поисковую деятельность студентов, при подготовке к контролирующим мероприятиям они позволяют быстро и эффективно повторить пройденное, а также задают логику высказывания на экзамене.

Таким образом, уже теперь можно сказать, что данное пособие выполняет личностно-развивающую функцию, развивая мышление и память студентов и, следовательно, расширяет, углубляет и способствует лучшему усвоению знаний, предусмотренных учебной программой.

Однако эта сторона не исчерпывает образовательный потенциал пособия. С его помощью мы полагаем возможным конкретизировать, углублять и детализировать такую сторону подготовки студентов, как умение работать с академической литературой, составлять конспекты и грамотно оформлять лекционные записи.

В этом смысле пособие представляет собой модель решения такой проблемной профессиональной задачи, как познавательно-поисковая. Так, раздел пособия - вопрос из курса теоретической грамматики - рассматривается как проблемная профессиональная ситуация, а предложенная в пособии форма задает быстрые и эффективные с использованием иностранного языка действия студентов, направленные на ее решение. Иначе говоря, мы предлагаем студентам вариант удобной формы записи, которую впоследствии они смогут распространить на все изучаемые теоретические дисциплины, если рассматривать их в качестве стимула для совершения действий, связанных с анализом и оценкой информации с точки зрения ее «профессиональной пригодности».

Наконец, снабдив разделы «Морфология» и «Синтаксис» небольшим по объему суммирующим фрагментом из области истории языка, в котором в сжатой форме создается своеобразный исторический фон, мы подготавливаем студентов к последующей работе над тем же материалом в диахронии, что станет задачей курса «История языка». В этом авторы видят возможность осуществления междисциплинарных связей, а также перспективу использования данного пособия в рамках модульного обучения.

Подводя итоги сказанному, можно говорить о том, что «Рабочие тетради по теоретической грамматике» - пособие по одной из теоретических дисциплин, предусмотренных действующими образовательными программами для подготовки лингвистов (в том числе для бакалаврской ступени), - позволяет решать некоторые актуальные задачи в области современного профессионального образования, поскольку оно нацелено на формирование профессионально значимых качеств будущих специалистов.

                                                                                        Авторы

THE SUBJECT OF THEORETICAL GRAMMAR.

TYPES OF GRAMMATICAL DESCRIPTION. HISTORICAL TRENDS IN GRAMMAR.

PARTS OF GRAMMAR. BASIC NOTIONS OF THEORETICAL GRAMMAR

THE NOUN. THE CATEGORIES OF NUMBER, CASE, GENDER.

THE NOUN. THE CATEGORIES OF GENDER, NUMBER, CASE. Historical survey

In Old Eng. (in the Vth-Xth centuries AD) the noun had a well-developed system of inflections that were the integrated expression of three morphological categories: the number, case and gender. Nouns fell into eight types of declension. The core of the word-stock was formed by words belonging to a-stem declension. The noun paradigm included four cases (the Nominative, Genitive, Dative and the Accusative), 2 number forms (the sing. and the pl.) and 3 gender distinctions (the masculine, the feminine and the neuter gender). The Nom. and the Accus. cases were often homonymous. The gender distinction was governed by the type of declension, so the biological and grammatical gender of nouns did not always overlap, i.e. an Old Eng. noun wīfmån (woman) of root-stem declension was masculine and a noun mæʒden (maid) of a-stem declension was neuter. Inanimate nouns distinguished gender according to their stem too:

dæʒ (day) – masculine, meolc (milk) – feminine, scip (ship) – neuter. Besides, the gender of a noun was not so much expressed by the form of the noun itself but rather by the form of the adjective or of the pronoun it was qualified by.

In the XIth – XVth cс, due to the reduction tendency that influenced the development of Eng. unstressed vowels, the inflections were first weakened and finally lost. This led to the following consequences:

1. the Nominative, Dative and the Accusative cases fell together to form the modern Common Case;
2. the ending –es of the Genitive singular masculine nouns of a-stem declension was reduced to –s, to which the apostrophe was added in the XVIIth century to mark the modern Genitive Case;
3. the inflection –as of the Nominative plural masculine nouns of a-stem declension developed into the suffix –s/-es to mark the modern plural form;
4. as the heritage of Old Eng. declension types there remain the irregular plurals, such as children, oxen (n-stem declension);  geese,  feet, teeth, mice, lice, men, women (root-stem declension), as well as sheep, deer, swine (a – stem declension neuter) which had the zero ending both in their singular and plural forms, because in those times people saw no individuals in their cattle and perceived them as a mass;
5. gender distinctions were completely lost. The reference to the gender of the noun has ever since been made through the personal pronouns he, she, it. In the XVIIth century there was introduced the possessive pronoun “its” specially to oppose it to the historical “his” form, that had been used indiscriminately for centuries.

THE ARTICLE

THE ARTICLE. Historical survey

The article started to arise as a new functional part of speech from Old English pronouns in their weakened unstressed position. The indefinite pronoun ān was weakened to “a(n)”. The demonstrative pronoun sē was weakened to “the”, the sound [θ] coming from the pronoun`s oblique cases. Both the indefinite and the demonstrative pronoun soon became invariable and lost their declension in the XIIth century, thus turning into the indefinite and the definite article respectively.

ITEMS OF CONTROVERSY IN THE PART OF SPEECH CLASSIFICATION

THE PRONOUN. THE CATEGORIES OF CASE AND NUMBER.  Historical survey

Old Eng. personal pronouns had a four – case system: the Nomin., the Genitive, the Dative and the Accus.. With the course of time:

1) In the XIth century personal pronouns of the Genitive case lost their object function, started to be used attributively and formed a separate group of pronouns – possessive ones. At first forms like my/mine were not conditioned by the syntactic position of a pronoun so much as by its phonetic environment: the former was used before consonants, the latter occurred before vowels. But as the number of words starting with consonants most evidently prevailed, the form my began to be used more widely as a conjoint one and the form mine turned into an absolute form in the XVIIIth century.

2) The other 2 oblique cases of personal pronouns (the Dative and the Accus.) gradually fell together to form the Objective Case in the XIVth c..

The category of number of Old English personal pronouns comprised three forms: the singular, the plural and the dual number (“we both” and “you both”). But in the XIth c. the dual number ceased to exist. The idea of “duality” has ever since manifested itself only in indefinite pronouns: both, either and the other.  

The Modern English pronoun you has no number distinctions for the reason that the Old English pronoun of the second person singular þū (thou) fell in disuse in the XVIIIth century along with the verbal ending –st-, due to which the category of person in the verbal system is a lexical-syntactic category. The reason why the Nominative and the Objective Cases of this pronoun sound similar is that historically you is the form of the oblique cases (ēow) which ousted the original Nominative form ʒē (ye) in the XVIIth century.

THE ADJECTIVE. THE DEGREES OF COMPARISON

Historical survey

In Old English there were three basic means of building forms of degrees of comparison that can be traced to present-day forms:

1) suffixation (old – older – oldest; far – farther - farthest)        

2) suffixation and vowel interchange (old – elder – eldest; far – further – furthest)

3) suppletion (good – better – best; bad – worse – worst; little – less – least; much/many – more – most), which in Modern English is of common Indoeuropean origin and constitutes the bulk of irregular forms.

Analytical forms started to appear in the XVth century and at first were used along with grammatical suffixation. Pleonastic forms like “more fresher” and “most beautifulest” were in full swing in Shakespeare`s times. The prescriptive Grammars of the XVIIIth century imposed strict rules that have regulated the use of the forms of the degrees of comparison ever since.

THE VERB: THE CATEGORY OF TENSE

VERB. THE CATEGORY OF TENSE

Historical survey

The category of tense initially comprised only two forms in Old English: the present and the past without any specification as to the duration of an action, its completion, repeatedness, priority and etc. The reference to the future was made by means of:

1) the Present Indicative tense and adverbs with a future meaning (in present-day English the Present Indefinite and the Present Continuous forms have retained this function)

2) verbs sculan and willan, which conveyed the modal meanings of obligation and volition and were followed by the infinitive. Together they formed the compound modal predicate (in Modern English they have been preserved as modal verbs too, e.g. “will you hold it for me?” or “shall I open the window?”). This combination expressed a conceivable (expected, planned, desirable, potential, hypothetical) future action but not realized yet.

For the abstract future analytical forms to appear and become a morphological means:

1). sculan and willan were to lose their direct lexical meaning of obligation or volition and their independent status and to acquire the grammatical meaning of the person and number;

2). the auxiliary and the notional verbs were to express the grammatical meaning of aspect and tense. To sum it up, a semantic shift from a modal way of expressing future actions to a way of conveying “the objective future” was to take place.

The relative future forms arose in the XVIIth century from the forms of the Past Subjunctive of the above mentioned verbs sculan and willan - scolde (should) and wolde (would), which had turned into auxiliaries too.

THE VERB: THE CATEGORY OF ASPECT

THE VERB. THE CATEGORY OF ASPECT. Historical survey

The Continuous forms are believed  to be the youngest of all the existing analytical forms of the English verb. Their origin has not been positively established and, according to different theories, can be traced to a few syntactic patterns:

1) the Old English link-verb weorðan (to become) + Participle I, which denoted a quality or characteristic state of the subject, or, sometimes, habitual actions;

2) the Old English link-verb bēon (to be) and Participle I formed the compound nominal predicate, which was used to express imperfective actions of indefinite duration and simultaneousness. The participle in Old English could not either take a direct object or be modified by an adverb yet.

3) bēon + preposition on + verbal noun. In the XIIth century Participle I and the verbal noun fell together. The participle borrowed the noun`s verbal semantics, the idea of a process at a definite stretch of time. In return it lent the future gerund its ending – ing – and its verbal nature. As a result, the participle started to be more tightly connected with the verb “to be” rather than with the subject and developed new adverbial functions. The phon. & sem. similarity between Part. I and the verbal noun fostered the development of new forms – the Cont. ones.

The setup of the gramm. category of aspect is referred to the XVIIIth century. Before that time the Common and Cont. forms co-existed, the relation between them being that of free variation rather than opposition: the two forms were used interchangingly to express the same meanings. The overlapping of the semantic spheres of these forms has to a certain extent remained in present-day English.

The participle was to develop tense and voice distinctions. Tense distinctions were to express simultaneousness or priority in relation to the finite form of the predicate. The Perfect Continuous forms along with the Continuous, the Perfect Continuous Infinitives and Passive Participle forms did not either appear until the end of the XVIIIth c..

THE VERB: THE CATEGORY OF PHASE

THE VERB. THE CATEGORY OF PHASE (ORDER,TIME – CORRELATION)

Historical survey

The modern perfect forms originate from the combination of:

1. the Old English link-verb bēon (to be) and Participle II of intransitive verbs (it has left traces in Modern English, e.g. “he is gone” or “the tree is fallen”);
2. the Old English verb habban (to have) followed by a direct object and Participle II of transitive verbs, in which the verb had its direct “possessive” meaning, while the participle, in its turn, expressed the idea of completion and passivity (this pattern has partially survived in present-day expressions “to have something done”).

In both cases the participle preserved its nominal nature and was declined.

With the course of time, namely during the XIth  - XIVth centuries, the participle lost its case-system. The verb “to have” (“haven” at that time) gradually lost its lexical meaning, dropped the direct object and ousted the verb “to be” even in constructions with intransitive verbs, thus turning into the only auxiliary of the perfect form.

Non – finite forms developed the category of time – correlation later than finite forms did. To this testify expressions like “thank you for reading it” or “I remember doing it”.

The category of phase or time – correlation was fully established in the XVIIIth century.

THE VERB: THE CATEGORY OF VOICE

THE VERB. THE CATEGORY OF VOICE

Historical survey

The modern passive forms arose from the following free lexical combinations of:

1. the link-verb bēon (to be) and Participle II;
2. the link-verb weorðan (to become) and Participle II.

The category of voice was a debatable category in Old English, for the participle at that time was rather nominal than verbal in nature, performed the function of the predicative and agreed with the subject of the passive structure in the gender, number and case. The elements of this structure were not tightly linked and were very often separated from each other by other words. Besides, the participle could sometimes precede the link-verbs. The doer of an action was introduced by a variety of prepositions, e.g. by, mid, þurh, from or of.    

Because the Dative and the Accusative fell together and ceased to exist in the XIVth century, this in the long run paved the way for the arrival of the indirect passive structure and other types of passive constructions in English. The verb weorðan fell in disuse. The participle lost its declension and developed new adverbial functions. It started to be used close to the verb “to be” (“been” at that time) and began to express an action rather than a state. On the whole, it gradually became more verbal in nature.

Non – finite forms developed voice distinctions much later than finite forms did. To this testifies the existence of set expressions, e.g. “the book is worth reading”, “the dress needs ironing”, “what is cooking?”. The Passive Continuous forms did not appear until the XIXth century.

THE VERB. THE CATEGORY OF MOOD

Historical survey

The category of mood existed in Old English and comprised the same three forms as it does now: the Indicative Mood, the Subjunctive Mood and the Imperative Mood. The functions of the Subjunctive Mood were larger than they are now for the following reasons:

1). the forms of the Subjunctive Mood were used to express unreal and problematic actions;

2). they were structurally dependent in particular types of clauses;

3). they were used to convey reported speech and thus formed an opposition between real events and supposed ones, at the same time serving as a means of the sequence of tenses.

There were two forms of the Subjunctive Mood: the Present Subjunctive Mood form (e.g., hē wrīte), opposed to the Present Indicative Mood form (e.g., hē wrīteþ), and the Past Subjunctive Mood form (e.g., hē write), opposed to the Past Indicative Mood form (e.g., hē wrāt).

In the XVth century the form of the Past Subjunctive finally fell together with the form of the Past Indicative. To compensate for this new analytical forms arose in the XVIIIth century from the combination of the former Past Subjunctive form of sculan and willan - scolde and wolde respectively - with the infinitive. By that time should and would had lost their direct meaning and turned into modal auxiliaries to form the compound modal predicate. The old synthetic forms of the Subjunctive Mood (e.g. the former Present Subjunctive Mood form “I suggest he write” or the former Past Subjunctive Mood form “I wish he wrote”) are regularly opposed now to the new analytical ones (would/should write or would/should have written) and to the Indicative forms “he writes”/”he wrote”.  

SYNTAX AS PART OF GRAMMAR. THE MAIN UNITS OF SYNTAX

SYNTAX.  Historical survey

Old English was characterized by free word order, for it was a fully inflected language. Free word order meant a distant position of grammatically interconnected elements. However, inversion was essential after adverbial modifiers opening the sentence. Besides that, Old English was also characterized by the so called synthetic word order in subordinate clauses which meant putting their predicates in the final position. Coordination and subordination were not formally distinguished as they are now because the same conjunctions were used in either case with a slight shift in meaning. The Old English sentence could be polynegative: it could contain double negation. Formal or structural subjects in impersonal sentences did not appear until the XVIIIth century (e.g. “me thinketh”).

In Old English after verbs of sensual perception there was used a structure “the Accusative with the Infinitive” or “the Accusative with the Participle” which is now referred to as “Complex Object”. The participle in it agreed with the noun or the pronoun in the gender, number and case. The Absolute Participle Construction also existed at that time with the logical subject expressed not in the Nominative as it is today, but in the Dative.

After the complete loss of inflections in the XVIIIth century:

1) Word order became fixed. Cases of essential inversion were mainly limited to questions and to the occurrence of negative words at the beginning of the sentence.

2) The sentence could not be “subjectless” any more and there appeared a whole range of dummy formal subjects: impersonal, anticipatory, emphatic.

3) The case system collapsed and, as a result, the direct and indirect objects could only be identified according to their position in the sentence.

4) The first do - forms in statements started to appear as early as in the XVIth century and initially were not connected with emphasis. If this pattern had survived there would be no irregular verbs now (e.g. one would say: “I did know” instead of “I knew”). In Shakespeare`s time questions could be put both by means of the auxiliary “to do” and without it. The sentence became mononegative. Negations with the verb “to do” did not appear until the XVth century and became essential only in the XIXth.

5) The rules of the sequence of tenses arrived as early as in the XVIIth century.

6) Coordination and subordination began to be strictly distinguished and both developed their individual array of formal markers.

SYNTACTIC RELATIONS BETWEEN WORDS

STRUCTURAL CLASSIFICATION OF THE SENTENCE. THE SIMPLE SENTENCE. ELLIPTICAL SENTENCES

THE PRINCIPAL PARTS OF THE SENTENCE. THE SECONDARY MEMBERS OF THE SENTENCE

TEXT LINGUISTICS. THE GRAMMAR OF THE TEXT

DISCOURSE: DEFINITIONS, CHARACTERISTICS, PROPERTIES. DISCOURSE INFORMATION DIVISION

DIFFERENT APPROACHES TO SENTENCE ANALYSIS

DEEP GRAMMAR AND SEMANTIC SYNTAX

ACTUAL SENTENCE DIVISON (FUNCTIONAL SENTENCE PERSPECTIVE)

PRAGMATIC SYNTAX

To understand S as a complicated unit we study it from diff. angles:    1) the structural aspect   2) the semantic aspect  3) the actual aspect (division of the S into Th & Rh)   4) the pragmatic aspect (S as a unit of comm.-n)

Pragmatic Syntax (PS) deals with Utts, not Ss. S or Utts of the same structure type can be of diff pragmatic type: Come at once! – can be an order, a request, a threat, a warning from a pragmatic point of view. Ss or Utts differ from each other by the comm. intention of the sp-r which is directed at solving a certain task of comm.-n. -> The comm. intentional content of the S is a decisive criterion for referring this or that S to a pragmatic type.

FUNCTIONAL APPROACH TO LGE. PRINCIPLES OF LINGUISTIC EXPLORATION

Functional Approach has 2 trends:     1. From form to functions (FORM →FUNCTIONS)        # Past Simple - this form used in speech can acquire different mngs

     2.  From function to form (FUNCTIONS→ FORM)

The result of this description is a lex.-gramm. field which has the centre and periphery. The centre is taken up by the gr. forms for which some function is primary and in the periphery we find forms, for which some functions is secondary.  # The field of modality. The centre = the mood forms of the verb b/c they are to be found in every S. Periphery = modal words and expr-s.

FUNCTIONAL GRAMMAR. THE THEORY OF FUNCTIONAL SEMANTIC FIELDS